Я - истребитель - Страница 81

«Что мы имеем? Машина, пленный, два карабина, мой маузер и четыре немецкие гранаты — это плюс. Уж не знаю, почему у обоих часовых были гранаты, но это может нам пригодиться. А вот незнание обстановки — это минус!» — подумав так, километров через десять я загнал машину в первые попавшиеся кусты и заглушил двигатель.

— Что случилось? — спросил сидевший рядом Карпов.

— Куда ехать? Я не знаю, а ты?

— Не знаю, — растерянно ответил сержант.

— Вот. А пленный знает. Нужно допросить его, — ответил я вылезая из кабины. — Бойцы, что там с пленным?

— Очнулся он, когда по полу катался, мычит что-то, — ответил мне кто-то.

— Давай его вытаскивай, допрашивать будем. Кстати, кто-нибудь немецкий знает?

— Ну я немного, товарищ лейтенант, — отозвался другой.

— Все вылезайте, знакомиться будем, — велел я.

Нахлебники попрыгали с кузова, один из них застонал, придерживая раненую руку.

Пока экипаж лейтенанта Ламова вытаскивал немца, я быстро перезнакомился с остальными. Двое оказались танкистами из одного экипажа. Сержант Иванов, командир танка, и мехвод Крапивин. Военврач Фельдман — тот, который про пост говорил. И три красноармейца, один из них был ранен в руку, Комов. Другой говорил по-немецки, Лазарев. Третий представился Быковым, больше я ничего от него не слышал. Кстати, второй карабин прихватизировал Иванов.

Допрос немца не продолжался долго. Лазарев хоть и понимал с третьего на пятое, но что нам надо, перевести смог.

Как я и думал, кухня ездила на аэродром подскока. На нем базировались четыре «сто девятых» и имелся небольшой обслуживающий персонал. А вот охраняли его всего пятнадцать солдат во главе с унтер-офицером. Рация и палатки для пилотов, это все, что там находилось. Друг у немца пару раз сопровождал туда кухню, так что более-менее что там и как, он знал.

— Жаль, сил маловато что-то сделать. Можно было бы захватить технику, — с сожалением сказал я.

— Кхм, — прочистил горло Иванов.

— Сержант, если у тебя есть что сказать, то говори, не смущайся, — подбодрил я.

— А если будет танк?

— А?

— У нас танк есть. Тут не далеко, — пояснил он.

Почесав затылок для стимуляции мозга, я быстро расспросил Иванова. Оказалось, когда его рота попала в окружение, они потыкались туда-сюда, теряя машины и людей, и рванули на восток, прорываясь к своим. За пятидневный марш по немецким тылам потеряли еще две машины и командира роты. В общем, вырваться из устроенной немцами засады смог только их танк с пятью бойцами, ехавшими десантом. Среди них были Комов, Лазарев и Быков. В шести километрах от села закончилось горючее. На последних каплях загнав танк в кусты, они замаскировали машину ветками и двинули дальше пешком, где наткнулись на цепь немцев, прочесывающих лес. Завязалась перестрелка. Два красноармейца и заряжающий погибли, Комов был ранен. Патронов не осталось, отходить некуда, их уже окружили, вот Иванов, как старший по званию, и приказал сдаться. По-моему, правильное решение. Так я и сказал.

Доставая из планшета карту, спросил:

— Где, ты говоришь, он у тебя стоит?

— Вот тут, — ткнул сержант пальцем в нужное место.

Покрутив карту так и эдак, я с недоумением спросил:

— В упор леса не вижу. Ты точно показал?

— Точно. Там леса и не было, я про него ничего не говорил. Там что-то вроде впадины, заросшей высоким кустарником, загнали машину и замаскировали.

— Ну ладно, пусть так будет. Но горючее? Ты же говорил, что оно у вас кончилось? С грузовика слить — так на много ли его хватит? И потом, может, там октан другой?

— Подходит их бензин, мы только на их горючем и ездили. Приметим какую-нибудь автоколонну, стукнем по ней, потом с баков сливаем. Нормально, товарищ лейтенант, подходит. А горючее есть, у нас в кузове двухсотлитровая бочка с бензином, мы проверили, точно он.

— Ага, уже интересно. А боезапас?

— К пулеметам по диску было, но мы их с собой забрали, когда уходили, стало быть, нет. А снарядов всего семь, и пять из них бронебойные.

— Н-да? М-м-м. Лазарев, ну-ка спроси у немца, на аэродроме зенитки есть?

— Нет, товарищ лейтенант. Только два пулемета, — ответил он, поговорив с пленным.

— Тоже не обрадовал. Но делать нечего. Гусеницами поработаете. Если что, мы сзади из карабинов прикроем. Так, все в машину! Иванов, давай в кабину, дорогу показывать будешь.

Задним ходом выбравшись из кустов, я стал крутить баранку по указаниям сержанта.

Нам повезло, танк еще не нашли.

Следуя указаниям вылезших из кузова бойцов, я задом подогнал грузовичок к корме танка. Иванов, выпросив у меня фонарик, уже суетился у машины. Пару раз луч света освещал ее, но я никак не мог определить тип.

— Стой-й-й!!! — заорали снаружи, и не успел я нажать на педаль тормоза, как грузовичок с хрустом врезался в танк.

— Нормально. Борт только поломали, — сказал Иванов, когда я выпрыгнул из кабины на поломанные ветки, хрустящие под ногами.

— Ни дня без аварии, — хмыкнул я под шум из кузова — бойцы с летчиками кантовали бочку к корме, где Крапивин уже открыл баки и разматывал шланг.

— Слушай, сержант, что-то не разгляжу, что за танк? — спросил я у Иванова.

— БТ-5. Обычный, не командирский, — пожал он плечами в ответ.

— А, понятно. Я не разглядел в темноте.

Пока горючее по шлангу заливалось в бак, Иванов куда-то делся с одним из бойцов, но скоро они вернулись с несколькими предметами в руках. Оказалось, они сняли замок и прицел с пушки, когда уходили, и сейчас возвращали все на место.

Заправив танк, мы согласовали маршрут движения и поехали по дороге.